В поисках Добросвета

Пелевинский чекист-метафизик как герой уходящего времени

Кто те удивительные люди, перед которыми можно преклонить голову в знак уважения? Чаще всего, они лишь выдуманные персонажи. Идеальное сочетание качеств для той или иной эпохи дает либо пропаганда, либо литература. В России форма для такого идеала последнего десятилетия — чекист: в это время именно он — символ государства российского. Как наполнить эту форму возвышенным содержанием, достойным героя времени? Каковы, собственно, ингредиенты? Вариант ответа можно найти в повести Виктора Пелевина «Операция «Burning Bush». Полковник Добросвет — завотделом спецвеществ и измененных состояний сознания, главный консультант ФСБ по духовно-эзотерическим вопросам, который несколько раз сберег Россию от вторжений из кетаминового космоса: «Причем зону конфликта чудовищным усилием удалось удержать в границах его собственной психики, которая в результате сильно пострадала. Он получил за свой подвиг Золотую Звезду героя. После этого травматического опыта он принял язычество, но по-прежнему оставался человеком свободного образа мыслей». Обмундированием Добросвету служила густо расшитая славянским орнаментом рубаха, соломенная шляпа пасечника, болтавшаяся за плечами, и резной посох, «увенчанный потрескавшимся бородатым божком».
Спец по религиозной схоластике и метафизике должен был последовательно превратить главного героя — простого еврейского парня Семена Левитина — сперва в бога, а затем в дьявола. С этим он успешно справился, но закончил плохо - получил пулю от непосредственного начальника.
Сперва Добросвет общался с Семеном на наукообразном криптоязыке, сдобренном мишурой философских понятий и имен. Сработавшись с главным героем, он открылся ему и делился своими идеями на понятном сущностном языке:
(об информационном обществе)

• Монархия, Семен, оставила нам собор Василия Блаженного. А нынешний уклад оставит в лучшем случае бложок Василия Заборного. И то не факт, потому что сервер, на котором он рассупонился, могут в любой момент увезти в прокуратуру на простом мотоцикле с коляской.

(о российской филологической интеллигенции)

• Любое место, где эти говноеды проведут больше десяти минут, превращается в помойку истории. У этих властелинов слова не хватает яиц даже на то, чтобы честно описать наблюдаемую действительность, куда уж там осмыслить. Все, что они могут — это копипастить чужой протухший умняк, на который давно забили даже те фанцузские пидара, которые когда-то его выдумали...

Добросвет превращал Семена в Господа и Люцифера с помощью щедрой порции галлюциногенного «кваска» и фрагментов из трудов Мартина Бубера, Николая Бердяева, Даниила Андреева, Афанасия Фета и многих других.Добросвет оказался чекистом с горячим сердцем, холодной головой и относительно чистой совестью, при этом он был свободным, возвышался над всеми операциями-разводками. Но он не выжил, не вышел сухим из соленой воды психоделических перевоплощений. Выжил и преуспел тот самый непосредственный начальник, генерал Шмыга - крепкий реальнополитическим умом, поднаторевший в искусстве разыгрывания хитрых схем. Короче говоря, которому до лампы Бубер с Бердяевым, а важен канал доступа к большим бабкам и власти.Так почему же именно Добросвет, а не Шмыга — герой нашего времени? Потому что с него можно написать икону, а со Шмыги только портрет кисти Никаса Сафронова. В нем платоновский философ-государственник, русский религиозный мыслитель, который может адекватно воспринимать имманентный мир - самопожирающий и самопожираемый, в нем и Дзержинский, и исследователь из Аненербе.
Добросвет наверняка реинкарнирует еще в каком-нибудь произведении Пелевина. Он останется русским религиозным философом, но вряд ли чекистом. Времена меняются: в Generation “П” нотки Добросвета видны в рекламщике Малюте, сейчас это ФСБ-шник, впереди, быть может, философствующий клерикал-депутат, а может еще кто-либо, отвечающий другому, более актуальному духу.


P.S.
Я искал Добросвета в реальности. Более-менее точное попадание случилось лишь однажды: криминалист Следственного комитета, русский, всерьез увлекшийся исламом, рассказывал мне о знаках шайтана, зашифрованных в «Кока-коле» и штрих-кодах, о включенности христианства в ислам, о научных теориях, нашедших отражение в Коране, о жизни в конец света. Он отвечал на телефонные звонки традиционным «ассаламу алейкум», советовал читать Коран и Пола Экмана. Коран я после этой встречи действительно купил (хоть пока и не осилил).
Узнать о «добросветах» в ФСБ мне не удалось. Зато я видел потенциального Добросвета в исполнительной власти — однако он оказался скорее технократом, а о чем-то метафизическом напоминал лишь журнал о группе «Аукцыон».